Главная » Библиотека » Свежие кости. Файл №215 » Страница 32
Полковник коротко глянул на федерала и хриплым, каркающим голосом произнес фразу на незнакомом языке, — Фокс сумел уловить только общую угрожающую интонацию.
— Бросьте нож, я вам говорю! — Малдер сделал шаг вперёд. — Выполняйте, ну!
Полковник тяжело согнулся — годы и пренебрежение сбалансированным питанием давали о себе знать — и с силой вогнал лезвие в мягкую, черную землю. Малдеру показалось, будто в его тело, чуть ниже солнечного сплетения, вонзилось пылающее острие и начало медленно вращаться, наматывая на себя внутренности. Фокс выронил пистолет, обеими руками схватился за живот и, согнувшись, ничком рухнул на землю.
Скрученный внезапным приступом, федеральный агент не мог видеть, как, более не обращая на свою жертву внимания, полковник медленно развернулся к оставленному гробу — и нос к носу столкнулся с высоким чернокожим в развевающихся на ветру цветных лохмотьях. Мертвый ненавидящий взгляд сверху вниз ударил морского пехотинца, словно плеть.
— Кто творит зло — тот со злом и столкнется, — проговорил человек, обращаясь к офицеру, и сквозь боль Фокс узнал этот глуховатый бас. Это был голос Бове.
Из рассеченной щеки гаитянина вытекла капелька не успевшей свернуться крови и застыла, подрагивая, на подбородке.
Глаза полковника вспыхну ли. Стремительным, почти невозможным для его фигуры и сложения движением Уортон выкинул вперед руку с заточенным, как бритва, ритуальным кинжалом, — но гаитянин был быстрее. Сверкая белками, Бове неуловимо сместился, уходя от прямого выпада, — и с силой выдохнул в лицо своему противнику облако белого дыма. Полковник вскинул руки и с воплем рухнул на землю…
* * * * *
…Позже Скалли неоднократно пыталась вспомнить подробности той ночи, которая стала переломной для всех обитателей фолкстоунского лагеря, но причудливая мозаика воспоминаний упрямо не желала складываться в единую непротиворечивую картину. В памяти остались только разрозненные обрывки. Салон машины, наполненный неясными шорохами, шарканьем ног и глухим настойчивым бормотанием… Огромный негр в полосатой цветастой накидке — тот самый, что так неожиданно напугал ее во время первого визита в лагерь для незаконных эмигрантов… Его руки, сомкнувшиеся на ее горле… Отсутствие боли — и при этом ощущение удушья, мучительная, забытая со времен детских приступов астмы неспособность вдохнуть полной грудью… Скалли изнемогала. Звезды слабо просвечивали сквозь массивную фигуру душителя, его толстые губы безостановочно шевелились, а пустые глазницы смотрели на нее без всякого выражения. Дану вдавило в спинку кресла, голова запрокинулась, по щеке, вместе со слюной, стекала струйка крови из прокушенной губы… А затем спасительным покрывалом опустилась багровая тьма.
